– А что с ним?

– Так устал ведь. Столько пил…

– Что-о? – протянула мать мужа.

– А то-о, – в таком же духе ответила я. – Запивается. Каждый день с утра до вечера. Ничего не делает. Как утро, так из дома наутёк. Ни печку истопить, ни воды наносить, ни корову накормить.

– А батько чего?

– А батько то же самое. Вон, в бане теперь.

– А чего?

– Да ничего. Моется, наверно. С ночи еще.

– Как это?

– А ночью, было, драться на меня полез, да передумал.

– Маша! Что у вас там творится! Ты что с ними, справиться что ли не можешь?!

– А как это интересно? Ты все 25 лет не могла справиться, а я сейчас в одно мгновение все изменю. Так что ли?

Свекровь бросила трубку. В недоумении стояла я минуты пол. Потом взбесилась и бросила телефон на кресло. «Да что это такое! Про сынка своего спросила, про мужа тоже, а, как Варя, даже не поинтересовалась! Что ты – все у неё хорошие такие! Я всех довела! Я плохая!» Слёзы горошинами брызнули из моих глаз. Всхлипывая, я жаловалась Ольге: «Не корова бы, собрала монатки и уехала! Скотину жалко. Хорошо, хоть тётя Зоя ещё помогает, сгинули бы к чертям с Варькой в этой и деревне!»

Ольга подсела ближе и обняла меня за плечи: «Вот честно, Маш, Вадька мне, вроде, и брат, а ты его лучше. Ты мать настоящая. Ему же на дочку плевать. А ты у нас не такая. Ты будто сестра мне родная. Успокойся давай. Лучше собери Варьку, да пойдем, покажу чего! У меня уже терпения не хватает! Сил нет, как рассказать хочется!» Огонёк зажёгся в Ольгиных глазах, и, чтобы не потушить его своим плохим настроением, я сделала, как она просила.

По узкой тропинке мы шли в центр посёлка. «Куда идем– то?» – допытывалась я у Ольки. «Сейчас увидишь», – говорила она. «Мне уж Варьку тащить тяжело», – стонала я и шла позади своей подруги. «Давайте отрежем Сусанину ногу! Не надо, ребята, я вспомнил дорогу!» – пошутила я над ней. Ольга залилась громким смехом.

«О, Ольга ржёт!» – послышалось откуда-то из-за забора, который мы проходили.

– Привет, Кирюха, – поздоровалась Ольга с высоким, тощим мальчишкой. – Чего – гуляешь что ли?

– Да нет, по домам с Лёхой ползаем. Гляди, чего нашли! – парнишка указал пальцем на дверь в дом.

– Да что там? – спрашивала Оля.

– А ты зайди, да посмотри! Лучше один раз увидеть, чем сто – услышать! – интриговал он нас.

В щитовом доме было темно, но не холодно. На полу валялся тюфяк, рваная подушка и черные мужские туфли. Старинные. Было заметно, что печка протопилась совсем недавно – угли в топке еще мерцали. «Так ведь дом-то не жилой. Дед Савватий лет пять, как помер. А больше тут никого и не было, – проронила Ольга. – Кто ж тут хозяйничать-то может?» «А ты в другую комнату сходи!» – предложил Кирюха.

Пройдя по коридору, мы оказались в маленькой комнатушке. Желтые обои в красную крапинку делали её светлее, чем она есть на самом деле. На полках стояли книги, а на полу лежали многочисленные фотографии. Ольга наклонилась, чтобы поднять снимок, как за окном послышались чьи-то мерные шаги. Черная шапка и черный ватный тулуп промелькнули у дома и исчезли за поворотом. «Кто там бродит?» – прищурив глаза, спросила Ольга Кирилла. «А я почём знаю», – ответил он. Мы поднесли фотографии к глазам, и заметили, что на каждой из них была одна и та же девушка: высокая, круглолицая, чернявая. Ольга долго всматривалась в лицо и не могла понять, кто же это есть. «Что-то знакомое»… – вспоминала Оля. «Что – совсем не узнаешь?» – спросил её паренёк. «Неа», – ответила Олька. Кирюха подал ей еще одну фотографию, которую только что откуда-то притащил, и добавил: «А теперь?»

Положив два снимка рядом и сопоставив черты лица, Ольга вздрогнула и посмотрела на друга. «Дошло?» – допытывался до неё Кирилл. «Это точно она? Ты уверен?» – недоверчиво смотрела Оля на тощего парнягу.

– А ты сомневаешься? Смотри: такая же фигура, ну, почти такая же. Форма носа. Глаза. – убеждал он.

– Да кто это уже?! – не выдержала я.

– Баба Нюра, – чуть не шёпотом проговорили они в один голос.

– Кто? – переспросила я.

– Да она, она. Та самая. Колдунья наша! – утверждал Кирилл.

– А что тут делают её фотографии? Она ж вообще в другом конце поселка живет? – посмотрела я на ребят.

– В том-то и дело. Это-то нам и предстоит узнать, – решил он.

– А вы по кой леший сюда вообще залезли? – допытывалась я.

– Гулять с Лёхой пошли, смотрим – дым из трубы идет. Дай, думаем, заглянем, кто тут колобродит. Ну и залезли, – мялся Кирилл.

– Теперь второй вопрос, – расследовала я. – Где Лёха?

Кирилл огляделся вокруг, Лёхи нигде не было. Он крикнул, но ответа не последовало. «Что-то мне тут не нравится, пойдемка, Оля, отсюда. Да и тебе, – поглядев на парнишку, сказала я, – лучше бы отсюда свалить».

Мы вышли из дома, и из-за сарайки выбежал запыхавшийся Лёха: «Эй, ребята, пойдемте, чего покажу»! Он махнул рукой и скрылся за деревянной развалюхой. Варька тихо сидела на моих руках, а Ольга тащила нас за парнями. За домашними постройками Лёха показал нам… следы! Много-много больших следов, которые можно было увидеть на снегу. Они петляли и уводили в лес. Тот самый таинственный лес, из которого может вернуться не всякий. «Ну, следы! И что? Таких вон сколько угодно в поселке!» – говорила я. «Да? А как ты думаешь, кто бы из наших мужиков и баб, туда поперся?! Вот и я о том – никто»! – доказывал мне Лёха. «Та-ак, а ты-то что хотела мне показать»? – обратилась я к Ольге. «Дак и я то же!» – выпалила она в ответ! «В смысле?» – переспросила я.

– Следы! Только не здесь! Они вокруг Ийкиного дома такие же!

– Какие – «такие же»?!

– А петляют также и в лес уводят.

Всей нашей компанией мы двинулись к дому этой славной персоны. И, правда, следы начинались от самых окон и шли по всему огороду. У окна, ведущего в Ийкину спальню, было натоптано. Заметно, что тут стояли ни одну минуту. Наслежено и у сеновала, и у туалета. Натоптыши вели к лесу. Кирюха перемахнул через забор и убежал. Мы с Ольгой, переглянувшись, пошли к её маме.

Тётя Зоя в белом переднике пекла блины. В теплом доме было уютно. Мы забрались на кровать к печке и стали обсуждать увиденное.

– Может, баба Нюра там раньше жила? – предположила Ольга.

– Если бы да кабы… Хорошо рассуждать, когда ни о чем не знаем, – говорила я.

– Так-то да. Погоди, а давай у мамы спросим. Ма!.. – крикнула Ольга.

– Ну чего еще? – отозвалось с кухни.

– Иди-ка сюда! – звала тётю Зою дочь.

– Тебе надо, ты и иди! – послышалось в ответ.

Ольга сползла с кровати и пошла к матери.

– Ма, слушай, а тут вот дом в конце поселка один есть, знаешь, щитовой-то такой… – начинала Оля.